Мои друзья-журналисты, ещё недавно бившиеся за свободу слова, менялись на глазах. В 1988 году я летал в Америку на встречу «Восходящих лидеров».
В делегацию тогда включили всех «взглядовцев» во главе с Владом Листьевым.
В самолёте во время долгого пути мы выпивали, спорили, обсуждали новости.
Они были очень горды тем, что, несмотря на запрет Горбачёва, пустили в эфир сюжет про Шеварднадзе.
Тот, объявив о возможности фашистского переворота в стране, пригрозил отставкой.
Не знаю, где уж он нашёл у нас фашистов?
Впрочем, красно-коричневой угрозой тогда все пугали друг друга, как в пионерском лагере мы стращали сами себя сказкой про гроб на колёсиках.
Я тогда ответил «взглядовцам», мол, бывают ситуации, о которых в эфире надо рассказывать осторожно, иногда и умалчивать в интересах самого же общества.
Они набросились на меня с хмельной принципиальностью:
– Ты понимаешь, что сказал?! Да если нас заставят хоть на йоту поступиться правдой, мы швырнём заявление об уходе! Мы пришли в эфир ради правды! А ты хочешь цензуры?
– Я не хочу, чтобы с помощью телевидения разрушали страну!
– А мы, значит, разрушаем?!
В общем, поссорились.
Прошло четыре года.
Меня после большого перерыва снова позвали во «Взгляд».
Там я и вывалил в эфир всё: про развал СССР, про ураганное обнищание, про бессовестных нуворишей, про новое очернение русской истории в духе пресловутого академика Покровского.
Листьев слушал меня с какой-то ветхозаветной грустью, но не перебивал, лишь тонко улыбался, когда я горячился, разоблачая антинародный курс Ельцина. Отговорив своё в эфире, я отправился к знакомым девушкам в редакцию «До и после полуночи» и вышел из телецентра часа через три.
Долго бродил, разыскивая брошенный в спешке на обширной стоянке мой тёмно-синий «Москвич-2141», которым страшно гордился.
Потом я понял, почему не сразу нашёл свою гордость: её загородил огромный никелированный джип.
Такой и сейчас-то мало кому доступен, а тогда внедорожник производил впечатление инопланетного средства передвижения.
У джипа стоял Листьев.
Увидав меня, он немного смутился, потом спросил:
– Как тебе тачка?
– Фантастика!
– На ней даже по болоту ездить можно.
– А как тебе моё выступление?
– Молодец. Ты знаешь, что мы теперь в записи выходим?
– Не-ет...
– Теперь так... Ну давай, не забывай нас!
Мы разъехались.
Все мои филиппики против антинародного режима, конечно, вырезали.
Во «Взгляд» меня больше не приглашали.
А Влада вскоре убили.
Из-за денег.
[свернуть]